Легенда американской литературы Джон Апдайк отмечает 75-летие

Сегодня юбилей Джона Апдайка, самого известного из ныне живущих американских писателей, автора романов «Кролик, беги», «Супружеские пары», «Давай поженимся», «Иствикские ведьмы».

Как сообщает «Взгляд», в юности Апдайк хотел стать художником, но судьба вела его к писательству прихотливым путем. Он блестяще сдает экзамены в Оскфордской школе искусств и устраивается в журнал «Нью-Йоркер» карикатуристом, намеревается рано или поздно попасть в клан художников компании Уолта Диснея. Но карикатуры плавно перешли в стихописание, а затем и в сочинение рассказов.

Талант художника переплавился в способность живописать словом, проза Апдайка иногда удивительно лирична и прихотлива, хотя сюжет его произведений не отличается какой-то из ряда вон выходящей оригинальностью. «Средний американец» – Апдайк работал с этим стереотипным персонажем всю жизнь, начиная с первого романа «Ярмарка и богадельня». «Маленький американский городок, протестантский средний класс», -- так определил сам писатель круг своих интересов.

Эта непритязательная публика движется сквозь поток времени. Социальные и политические изменения американской жизни, экономические новшества и задение новых общественных движений, поп-культура и криминальные новости текут вместе с жизнью, обозначая вехи, за которые можно уцепиться, окидывая взглядом огромные временные расстояния.

И способ письма у Апдайка вполне адекватен – он признавался, что «работает» писателем,

как другие работают клерками – пишу, мол, с девяти до двух ежедневно.

Не чуждается он и актуальных тем. уальная революция породила романы «Супружеские пары» и «Давай поженимся», очень удачными были «Иствикские ведьмы», тут помог знаменитый кинофильм с незабываемым Николсоном. Но в контексте творчества Апдайка этот роман – всё о том же -- медленном и неизбежном протекании времени и смехотворности попыток его остановить.

Одна из последних книг Апдайка – «Террорист». В этом романе писатель смотрит на современную Америку глазами экстремиста, человека, не приемлющего нормы жизни страны, в которой он обитает. Опыт чужого зрения – тот же эффект остранения, но уже с точки зрения культурной парадигмы.

Длинное дыхание романиста, медленный марафон его романов – зависть для отечественной словесности. Перманентное существование на изломе не способствует возникновению плавных эпопей. Но всё время ловишь себя на мысли отсутствия «русского Апдайка». Может, ещё будет такой? Вряд ли, ведь сам Апдайк полушутливо именует себя анахронизмом в современной американской литературе.