Иосиф Кобзон: Я смотрю на женщин, как на произведения искусства

Народный депутат и известный музыкант Ян Табачник осуществляет новый глобальный проект. В своей телевизионной программе "Честь имею пригласить" он беседует с выдающимися деятелями искусства, политиками и другими знаменитостями. Вы можете увидеть это на телевизионных экранах, а прочитать - на страницах еженедельника "CN-Столичные новости".

 

Злые языки болтают о нем с ядовитой иронией. Мол, Иосиф Кобзон - это дедушка типа Фрэнка Синатры, который по дороге с работы, то бишь из Государственной думы, любит заехать в какой-нибудь клуб в центре и без всякого сопровождения начать петь. Причем долго, поскольку петь Кобзон может до бесконечности...

 

Про "бесконечность" - это правда. Ибо о том, что Иосиф Давыдович не только умеет, но и очень любит петь, слагают легенды. Он первым ввел практику давать по три и больше концертов в день. Известный кинорежиссер Станислав Говорухин ("Место встречи изменить нельзя", "Десять негритят") предложил когда-то имя Кобзона использовать как единицу измерения мощности таланта или вокальных данных, например: "Талант такого-то артиста мощностью 0,2 Кобзона"...

 

И про дедушку - правда. У Иосифа Кобзона пять внучек. И, как говорится, это не предел...

 

Но есть у этого легендарного певца несколько интереснейших жизненных фактов, о которых знает только он сам и его давнишний друг Ян Табачник.

 

- Наверное, я принадлежу к поколению, а тем более ты, которое называют "шестидесятниками". Сейчас многие думают, что шестидесятники - это те же диссиденты. Хотя прекрасно помню, что тебя считали комсомольским певцом.

 

- Я и был комсомольским певцом.

 

- Ну и хорошо. Вот видишь - ты не отказываешься.

 

- Я так люблю комсомол, что у меня даже внучка Полина родилась 29 октября - в день Ленинского комсомола.

 

- Тем не менее именно ты в те годы защитил опального Макаревича и его "Машину времени", что было тогда совсем небезопасно...

 

- Все дело в том, что я был в то время, да и по сей день певцом, которому доверяла страна. Пел песни о подвиге, пел песни патриотические. Когда пришел в отдел культуры ЦК партии, то сказал: "Вы не имеете права держать пацанов в подворотне. Пусть их послушает молодежь. Может быть, им эта "Машина" и не понравится". - "Вы так считаете?" - спросили они. Я говорю: "Да!" - "Ну, тогда поезжайте вместе с ними на гастроли". С этого все у них и началось. Правда, сама "Машина времени" об этом забыла.

 

- Ты знаешь, я уже с этим свыкся. Это издержки нашей профессии. Ну, дай им Бог успеха! Хорошо, тогда ты защитил музыкантов. А "Норд-Ост"? Помнишь, когда я позвонил и услышал, что ты уже вышел оттуда, - заплакал...

 

- Зря плакал. Тогда в Театральный центр на Дубровке многие могли и хотели пойти. Но дело в том, что сами эти ребята, как я их тогда называл, избрали именно меня. Надо было выходить на контакт, а они ни с кем из руководства даже по телефону разговаривать не желали. И когда им стали перечислять всех, кто находился в штабе, они сказали: "Пусть Кобзон придет". Это они меня выбрали, а не я...

 

- Но ты же тогда спас детей!

 

- Опять же, так сложились обстоятельства. Когда понял, что договориться с ними практически невозможно, то сказал их командиру: "Ну взорвете невинных людей - так ничего же не докажете, абсолютно. Абубакар, детей хоть отпусти, пожалуйста". Он кивнул автоматчику: "Дай ему самых маленьких". Выводят трех ек. "Ой, цыплята, идите ко мне", - зову. Пальто их укрыл, а одна, Варя, мнется: "Там мама осталась". У меня слезы на глазах. "Абубакар, - говорю, - ну зачем тебе мамка без детей? Либо их забери обратно, либо отдай маму". Он на меня долго-долго смотрел и вдруг отрывисто скомандовал стоящему рядом бойцу: "Отдай мать". Мы сейчас с этой семьей дружим - я у них крестный.

 

- Мы говорим с тобой о чести. Именно о чести. Да, там стояла сотня людей, которые были готовы пойти в этот чертов центр, но я беру цепь событий. Ты мне скажи - а что, сотни людей были согласны заступиться за "Машину времени"?...

 

- Скажу без ложной скромности - нужно просто всегда соблюдать принципы жизни. То, что называют "честь имею". Нужно всегда иметь честь. И тогда будет не страшно идти на переговоры с террористами, летать в Афганистан, спасать Чернобыль. Даже политикой заниматься. Только честно.

 

Зачем артист идет в политику?! Зачем ты пошел в политику?! Впрочем, отвечу за тебя. Мы просто пришли поддержать нормальные принципы для народа. И это не политика, потому что мы люди состоявшиеся. Что мне еще надо? Я народный артист Советского Союза. Я не бедный человек. Сделал свою карьеру, сделал свою жизнь. И зачем мне нужна эта политика? Депутатство дает мне возможность защищать интересы простых людей, которых я представляю.

 

- Откровенно говоря, я бы не хотел политизировать свою программу. И без этого общество заполитизировано "по завязку". Целый день на всех телеканалах одно и то же... Давай лучше поговорим о женщинах.

 

Ты знаешь, тринадцать лет назад в свою первою программу "Честь имею пригласить" я тебя побоялся пригласить... Потому, что там уже была Гурченко.

 

- Напрасно боялся. Я очень часто встречаюсь с Людмилой Марковной на многих дивертисментных концертах, на телепередачах. Она прекрасная женщина. Великолепная актриса. Если ее приглашают, это вовсе не значит, что меня там быть не должно. Подумаешь, бывший муж! Дело прошлое. Хотя иногда кошки скребут. В день дения Гурченко телевидение показало о ней фильм. Парфенов спросил, как она относится к Кобзону, а Гурченко в ответ: "Я не хочу о темных пятнах в моей жизни распространятся". Господи, я был у нее пятым мужем... И не об одном из них она не отозвалась хорошо.

 

- Но с замечательной Нелей тебе повезло!

 

- А ты не примазывайся, пожалуйста. Твоя Таня совершила подвиг - родила тебе троих сыновей! Красивая, молодая, талантливая. Но все же у меня перед тобой и перед твоей семьей есть колоссальное преимущество: у нас с Нелей пять внучек. Пять! А ты еще жди, пока твои мужики женятся. Кстати, часто говорят, что артисты такие-сякие, легкомысленные, все время разводятся. А мы с Нелей вместе 35 лет, и прошли они как один день.

 

- Все эти разговоры и сплетни скорее касаются шоу-бизнеса. А настоящие артисты - интеллигентнейшие люди.

 

- В искусстве есть замечательные семейные пары. Григорович и Наташа Бессмертнова - прекрасная пара. Потрясающие Лазарев и Немоляева. Я могу перечислять бесконечно людей, которые живут душа в душу, воспитывают детей и не дают даже повода для разговора о том, что артисты несерьезный народ. Это красивые, порядочные, мые люди. Есть хороший афоризм: "Он был мо устойчив, несмотря на то, что физически здоров".

 

- У меня спросили об одном артисте: "Он настоящий?" Я ответил: "Мог бы ответить, когда ему исполнится шестьдесят. Но до того времени я, к сожалению, не доживу, потому что ему всего лишь тридцать". О тебе я смело и давно говорю: "Кобзон - настоящий. Единственный и неповторимый". И не потому, что я хочу сделать тебе комплимент.

 

- А почему ты не хочешь мне сделать комплимент?

 

- Потому что ты сам знаешь себе цену. То, что ты делаешь в искусстве - никто не может повторить. Если бы я жил в таком графике, как живешь ты - дай Бог тебе дожить до ста двадцати, - я бы умер через неделю.

 

- Это так кажется. Мы всю жизнь дружили с Юрой Гуляевым, царство небесное. Певцом великим и человеком прекрасным. И вот однажды, еще в шестидесятые годы, он приходит ко мне и говорит: "Ходят слухи, что ты в день по два концерта поешь?" - "Почему по два? Отвечаю. - По три-четыре". - "Это халтура", - сказал он. Откровенно говоря, я обиделся. "Давай сделаем так, - предложил я, - приди, пожалуйста, на все три концерта. Высиди их. И скажи мне честно - халтура это или нет".

 

Он высидел, правда, на третьем концерте чуть не умер. Пришел и говорит: "Таких как ты - не бывает. Ты, наверное, феномен". А когда я сказал ему, мол, а ты попробуй сам, он пришел в ужас: "Да ты что, с ума сошел! Два концерта в день? Да я умру". Но он все же попробовал и на второй день звонит мне: "Послушай, насколько ты прав! Я себя чувствую лучше, чем когда пел по одному концерту в день". А когда стали петь по два-три сольных концерта в день Соня Ротару, Пугачева, Толкунова, тогда все поняли, что никакого феномена нет.

 

Энергетика, которую ты отдаешь на сцене, возвращается из зала тебе же. Так что три концерта в день - это не меркантильный расчет, а процесс собственного энергетического, творческого обогащения. Все время держишь себя в форме, очень хочется выпить и поспать, но понимаешь, что не имеешь на это права.

 

- Какое счастье, что мы востребованы в этом возрасте, что нас еще зовут!

 

- Расул Гамзатов замечательно сказал: "Ах, если б нам, как юным мочь, как если б им как старым знать". Вполне естественный процесс, когда с возрастом приходят мудрость, зрелость и желание еще остается, а возможностей гораздо меньше. Поэтому плох тот мужик или женщина, которые не считаются со своим возрастом и кокетничают... Я не могу сказать, что когда я вижу красивых женщин, то отвожу взгляд. Ничего подобного! Я смотрю на них, как на произведения искусства! Наверное, еще как-то ассоциативно смотрю, вспоминаю, когда сам ухаживал за девчонками...

 

Ну и что? Приходит другое время. Я не согласен с догмой, что у каждого возраста есть свои прелести. Какая ерунда! Ну какие прелести у старости? Обезображенная внешность, сгорбленный позвоночник, болезни. Пожалуй, единственная прелесть, когда я смотрю на своих внучек. Мы живем за городом и когда выхожу во двор, где все пять сестер ают, говорю себе: "Господи, какое счастье, что дожил до этого". Вот и вся прелесть старости.

 

- Но все равно я продолжаю утверждать: ни один гастролер нашей страны не мог, не может и не сможет повторить то, что делаешь ты.

 

- Пресса писала, что я уже почти умер, что я из реанимации не выхожу, из комы не выхожу...

 

- Но это же было!

 

- Ну и что? После всех этих ком и смертей, после всех операций ровно через неделю я уже стоял на сцене концертного зала "Россия". Вот что меня спасает. Вот что мой тик!

 

"CN-Столичные новости"