Сочинская, ньюпортская, парижская встреча президентов кардинально разные в качественном аспекте – Рубен Меграбян

Эксперт Армянского центра политических и международных исследований Рубен Меграбян в беседе с Tert.am касаясь того, почему в последнее время встречи Алиева и Саргсяна проходят с участием первых лиц стран-сопредседателей МГ, отметил, что процесс создания вражеского образа армян в условиях внутренней азербайджанской пропаганды без посредников более не двигается с места. «То есть, мы видим, что существует необходимость сделать более значительным вес посредников, скажем так, еще более стимулировать достигнутые между сторонами договоренности. И это также можно рассматривать, как косвенное давление на стороны»,- добавил он.

-Г-н Меграбян, начиная с конца июля и до сих пор три встречи президентов Армении и Азербайджана, в Сочи, Ньюпорте и Париже, что это за цикл и завершился ли он?

-Если рассматривать данный вопрос в формальном смысле, то, да, это был цикл, поскольку имел хронологический характер. После эскалации напряжения три страны-сопредседателя по очереди при своем посредничестве организовали встречи между Ильхамом Алиевым и Сержем Саргсяном, но это, повторяю, формальная сторона данного вопроса. Данный вопрос также имеет качественные параметры. Мы, фактически, наблюдаем, что, если после экстрадиции азербайджанского офицера весь переговорный процесс вошел в кризис, которому предшествовало беспрецедентное напряжение за последние 20 лет; этим воспользовалась Россия и попыталась организовать что-нибудь, и мы стали очевидцами того, что самое максимальное, чего добилась Россия – это заверение, что не будет эскалации.
 
 

И сейчас, фактически, мы видим, что эту «передачу мяча» России принял Запад, и вроде, как и не думает упускать ее. И, более того, учитывая беспрецедентное обострение отношений Россия-Запад, которое также было в течение последних 20 лет, я полагаю, что это некоторым образом отразится также на формате карабахского урегулирования. Данная тенденция ведет к тому, что Запад получит возможность снизить роль России. И, вообще, происхождение конфликта, его ход таков: если хотите добиться какого-то урегулирования, то должны руководствоваться одним важным принципом. То есть, по возможности сократить присутствие России в регионе. Это даст возможность урегулирования конфликта, другое дело: будет использована данная возможность или нет.
 
 

- Говорите, что более всего Запад берет бразды урегулирования конфликта в свои руки, но, если посчитаем симметричным способом, то можно констатировать – состоялось 3 встречи по инициативе 3 стран-сопредседателей.
 
-Я не возражаю, вы приводите цифровые данные вопроса, а я говорю о его качественном аспекте.
 
-Скажите, пожалуйста, чем отличается встреча в формате 3D в Сочи от встречи в Париже и Ньюпорте?
 
-Разница заключается именно в том, что кто и с какой целью организует встречу. России она была нужна, чтобы создать для себя возможность монополизировать свое посредничество в процессе урегулирования карабахского вопроса. Ей это не удалось.
 
Россия поставила максимальную проблему – не позволить широкомасштабную войну, и это удалось ей. Но я не могу сказать тоже самое о продолжении встречи именно при российском посредничестве, поскольку мы увидели, что стороны не пошли на это. Стороны, наоборот, пошли по западному направлению.

-Господин Меграбян, из сказанного Вами можно понять, что если переговоры при российском посредничестве были направлены именно на предотвращение войны, то переговоры при посредничестве Запада были направлены на переговорный процесс, на продолжение этого процесса
 
- Не только, а также, скажем так, для обеспечения переговорного процесса некоего запаса доверия и обеспечения атмосферы. И, кажется, на данный момент западным посредникам удалось сделать это. Но не стоит останавливаться на этом. Потом, в таком проблематичном регионе, где существуют затянувшиеся конфликты, в конце концов, история последних десятилетий показывает, что оттуда необходимо вывести деструктивные империи и достичь мирного соглашения. Я не вижу другого пути, а в случае продолжения этой ложной, непрактичной уравновешанности, мы в лучшем случае можем думать о менеджменте конфликта, но не об урегулировании.Отмечу также, что урегулирование конфликта означает, что России здесь отныне нечего делать, хотя бы в том формате, который существует сейчас.
 
По крайней мере, окончанием руководства Путина начнется новая эпоха и в Кавказском регионе. Я не сомневаюсь в этом.

tert.am