Европейская комиссия прервала переговоры с Сербией и Черногорией относительно возможного присоединения содружества двух этих стран к ЕС. Сделано это было сразу же по истечении срока европейского ультиматума, выдвинутого Белграду в связи с незадержанием одного из главных пациентов Гаагского трибунала - бывшего командующего армией боснийских сербов Ратко Младича.

Несмотря на то, что премьер-министр Сербии Воислав Коштуница и другие руководители страны обещали, что Младич будет арестован и передан международному правосудию, этого так и не произошло.

Что еще раз продемонстрировало сложность и противоречивость политической ситуации в Сербии. Раздражение европейцев связано как раз с тем, что они уверены: правительство Коштуницы может арестовать Младича. Физически. Но не политически. Тонкость нюансировки этой проблемы не раз подводила западных политиков, пытающихся понять проблемы бывших социалистических стран. У Коштуницы могут быть свои резоны не спешить с выдачей Младича.

В конце концов, речь может идти о его выживании - и не только политическом. Стоит вспомнить, что один из самых ярких политиков Сербии, премьер-министр страны Зоран Джинджич погиб вскоре после того, как Слободан Милошевич был передан Гаагскому трибуналу.

Причем тогдашний президент Югославии Воислав Коштуница противился этой выдаче до последнего. Почему сейчас он должен вести себя иначе? У Джинджича, как известно, были свои представления о будущем Сербии. У Коштуницы - свои. И обязательства перед политической и предпринимательской элитой страны у них разные.

В любом случае решение Еврокомиссии прервать переговоры опровергает появившуюся в российских СМИ версию, согласно которой Коштуница решил "разменять" Младича на Черногорию. Проще говоря, Белград "отдает" Младича, а Запад не признает независимости Черногории, которая через несколько недель проводит референдум о создании собственного государства вне содружества с Сербией.

Вопрос выдачи Младича, как, впрочем, и других военных преступников, это вопрос принципа, связанный не только с судьбой разыскиваемых, но и с необходимостью предотвращения массовых убийств и этнических чисток в будущем. Хотя бы в Европе. На независимость Черногории Запад и так уже влиял достаточно, когда буквально запихнул руководителя республики Мило Джукановича в содружество с сербами. Однако Джуканович согласился на это как раз при условии проведения референдума о независимости в 2006 году. Вопрос в том, выает ли он этот референдум.

Невыдача Младича во всяком случае обещает Коштунице поддержку выступающих за сохранение союза политических сил в Черногории. Если бы Младич оказался в Гааге, многие приверженцы этих сил могли бы просто отказаться от участия в референдуме, не желая поддержать "прозападную" власть в Белграде. И, возможно, этим соображением также объясняется нежелание Белграда спешить с выдачей Ратко Младича.

"Политком"