Мустафа Джемилев: Мы сознательно отказались от конфликтного пути

Условия и условности

— Мустафа-ага, вы как народный депутат Украины и как лидер меджлиса крымскотатарского народа часто принимаете участие в работе международных организаций, различных ов, конференций, круглых столов. По вашему мнению, о чем свидетельствуют такие приглашения — это признание успешности нашей страны, стремление глубже понять ее особенности?

— Я думаю, что это однозначно говорит о росте международного авторитета Украины, признании ее мировыми демократиями как страны, успешно решающей такую старую проблему, как проблема крымских татар, которую создал и не в состоянии был решить даже СССР.

С другой стороны, это признание заслуг крымскотатарского народа в том, что нами правильно избран путь становления и развития, формы и методы участия в жизни своей страны, укреплению и становлению которой мы содействуем. В частности, на состоявшемся конгрессе Международного движения за демократию меджлис в целом награжден дипломом «За мужество в отстаивании принципов демократии». Это наша общая заслуга — и меджлиса, и Украинского государства.

Мы сознательно отказались от конфликтного пути развития отношений и решаем все проблемы путем поиска компромиссов, и это находит оценку и признание в мире. Украина в этом отношении стоит выше многих стран мира, в том числе выше бывшего СССР, выше России, Молдовы и других. Но это, одновременно, и заслуга меджлиса крымских татар...

— Закончились очередные выборы, и, очевидно, Украина вступает в новый этап развития. В чем, с вашей точки зрения, особенности этого нового периода, в чем его значение как для соседей нашей страны, так и для вашей родины — Крыма?

— Если сравнивать итоги двух последних выборов в Украине, то в целом существенной разницы в количестве поддерживающих оранжевую революцию, с одной стороны, и «бело- голубых», с другой, нет. Но в среде «оранжевых» произошло отчуждение между отдельными группами, течениями, и это может плохо отразиться на будущем нашей страны. Здесь можно рассуждать, на ком больше ответственности или вины за произошедшее, но реальность такова.

То же самое и в Крыму. В целом, «оранжевые» в сумме набрали не меньше голосов, чем это было на президентских выборах, но раскол дает о себе знать. Скажем, местная организация БЮТ много внимания уделяла тому, чтобы внести раскол в среду крымских татар. И это не вызывает у нас восторга и желания с ним особо тесно сотрудничать в дальнейшем. Другие силы — Партия регионов, «Союз» — создали и финансировали псевдокрымскотатарский блок, поэтому и с ними у нас не мо жет быть особо тесных, искренних отношений.

Ситуация такова, что мы не можем никого поддерживать безоговорочно, — с обеих сторон есть неприятные моменты. В то же время мы не можем и самоизолироваться, здравый смысл требует в той или иной мере сотрудничать со всеми значимыми политическими структурами. Ведь так или иначе здесь формироваться правительство, будет осуществляться та или иная политика, приниматься решения, и все это будет затрагивать интересы и судьбу крымских татар.

Сейчас мы ведем интенсивные переговоры со всеми политическими силами, несмотря на то, что прискорбный факт наличия сильной антитатарской линии и неправильных, мягко скажем, настроений в понимании и трактовке межнациональных и межрелигиозных отношений существует у многих из них. Такова среда, в которой нам необходимо работать. Таковы Крым и Украина.

Например, наша позиция в отношении Партии регионов состоит в том, что мы понимаем: в этой партии есть профессиональные и здравомыслящие люди, и мы готовы сотрудничать с ними на платформе интересов крымскотатарского народа. Однако, считаем, что им следует отказаться от сотрудничества с одиозными экстремистскими группами типа Русского блока, с которыми за один стол мы не можем садиться.

Пусть они самостоятельно создают «общество любителей России», а совместно мы должны работать в интересах всех народов Украины, в том числе и крымских татар. С другой стороны, коалиция, создаваемая здесь Партией регионов с участием, вероятно, партии «Союз», БЮТ, Блока Н. Витренко, — тоже не подарок в понимании межнациональных отношений.

Скажем, представители партии «Союз» много сделали для распространения антитатарских настроений в Крыму и в стране в целом. Поэтому мы оказались после выборов в особо тяжелом положении, поскольку не можем так, как некоторые другие политики, которые были вчера врагами, а сегодня уже обнимаются и сотрудничают только ради того, чтобы противостоять Партии регионов. У нас есть политические и этические принципы, и мы не можем лавировать, не учитывая интересов народа.

«Итоги выборов в крыму не внушают оптимизма»

— Как вы оцениваете новые составы парламентов Украины и Крыма? Они сильнее или слабее предыдущих?

— К сожалению, причастность депутатов к той или иной фракции еще ничего не означает. Важно другое — каким будет политическое поведение депутатов. Многих новых людей я, к сожалению, еще не знаю. Наличие императивного мандата тоже не будет иметь решающего значения, тем более, что есть перспективы к его отмене. И это хорошо, потому что нигде в мире нет такого явления. Дело в том, что императивный мандат переносит центр принятия решений из парламента в партийные штабы, а это неправильно.

Надеюсь, что в процессе переговоров и «Наша Украина», и БЮТ, и социалисты смогут отбросить чрезмерные амбиции, будут более толерантными и это облегчит нахождение компромисса. Союз «оранжевых» будет еще прочнее, если на первый план будут выдвинуты национальные интересы. Но трудно быть сегодня уверенным, что возобладают именно национальные интересы, а не победят клановые устремления или партийные приия. Пока, например, со стороны БЮТ я не вижу конструктивных подходов. Твердость в том, что то или иное лицо должно быть премьером, — не конструктивна. И здесь более перспективным выглядит то, что говорит Президент — сначала давайте определимся по принципам и по тактике работы, а потом будем подбирать под эти задачи людей.

— Какие перспективные задачи, с вашей точки зрения, должен решить новый парламент Украины на новом этапе, а в Крыму — новый крымский парламент?

— Если бы все политические силы в Украине поддержали позиции, на которых стоит наш Президент — евроинтеграция и сотрудничество с НАТО, более эффективная защита интересов Украины и правильная межнациональная политика — это было бы большим прорывом вперед для страны и, наверное, хорошим итогом выборов. Но на сколько это удастся — трудно сказать.

В Крыму итоги выборов не внушают особого оптимизма. Те политические силы, которые мы называем прогосударственными (да и то в значительной мере условно), оказались, к сожалению, здесь в меньшинстве. На этом фоне крымским татарам удалось, несмотря на всестороннюю атаку на наш электорат, немного укрепить свои позиции.

Это вселяет надежды, но если бы не, мягко говоря, инертное отношение тех, которых мы условно называем союзниками, то можно было бы сделать значительно больше, чем раньше. Но мы ожидаем не меньшего, чем раньше, противодействия решению проблем крымскотатарского народа. В Крыму по- прежнему пока не победила та точка зрения, что Крым может быть успешным только в результате решения проблем депортированных и уравнения их в правах с остальной частью населения...

— Есть ли надежда, что новый парламент Украины примет те законы, которые не удалось принять предыдущему, — о правах, политической реабилитации и статусе крымскотатарского народа в Украине? Можно ли ожидать, что в принципе продвинется решение крымскотатарской проблемы в стране?

— Сегодня уже можно сказать, что сторонники и аппарат Президента понимают остроту этой задачи. Они уже стали профессионально вникать в наши проблемы. Я исхожу из длительных бесед с работниками Секретариата Президента, руководством СНБОУ, премьер-министром. Это видно из указа Президента от 28 февраля об общественно-политической ситуации в Крыму, который адекватно отражает проблемы Крыма с точки зрения национальных интересов.

Другое дело, удастся ли объяснить это тем силам, которые, предположительно, окажутся в союзе с «Нашей Украиной» — БЮТ и социалистам, а потом и Партии регионов. Здесь у нас много вопросов и сомнений, здесь будут сложности. От этого и зависит то, будут ли доведены до логического завершения процессы восстановления прав депортированных и обеспечения прав крымских татар как целостного народа. Вопрос о статусе народа для нас более принципиальный, он включает решение таких проблем, как статус языка, сохранение культуры, нормы представительства народа в органах власти, форма автономии в Крыму и так далее.

Не все проблемы будут решены одномоментно, но мы готовы к тому, что общество еще только постигает глубину и значение этих проблем, их роль в государственном строительстве, а крымские татары — приверженцы ненасильственной тактики, методов эволюционных изменений.

Поэтому мы ищем политические контакты для того, чтобы государство быстрее созревало для решения наших проблем, ведь только в таком случае запущенные процессы будут иметь необратимый характер. Мы надеемся, что скоро состоится уже запланированное специальное заседание СНБОУ по проблеме Крыма и крымских татар в Украине, которое изменит отношение государственных органов к автономии и найдет пути решения для многих проблем в Крыму, в том числе межнациональных и межрелигиозных.

— Решение каких проблем в Крыму могло бы продвинуться усилиями нового парламента автономии? Крымские татары будут стараться создать свою фракцию? И какую скрипку она будет ать в общем парламентском хоре?

— Крымская Верховная Рада при наличии доброй воли и желания депутатов могла бы внести существенный вклад в решение национальных проблем Крыма, хотя я сомневаюсь, что ее нынешний состав понимает значение и масштаб этих вопросов. В первую очередь следовало бы проявить активность в том, чтобы крымский парламент, наконец, стал соответствовать мировым принципам демократии.

В таком случае он должен был бы справедливо решить земельную проблему в Крыму, чтобы в этом деле соблюдались закон и справедливость. Во- вторых, крымскотатарский язык в Крыму должен иметь статус, равный с государственным языком и языком демографического большинства. В-третьих, надо привести в порядок крымскую топонимику и вернуть насильственно устраненные исторические названия. В-четвертых, надо решить проблему адекватного и эффективного представительства крымскотатарского народа в органах власти, ведь сегодня мы как коренная в Крыму нация, составляя 12 — 13 процентов населения, представлены в органах власти всего на три-четыре процента, что явно не соответствует не только потенциалу народа, но и потребностям Крыма.

Я надеюсь, что у нас будет достаточно депутатов для создания фракции, которая, как и фракция «Курултай» в парламенте Крыма 1994 — 1998 годов, сыграет стабилизирующую роль. С другой стороны, надеюсь, она будет способствовать повышению результативности, зрелости и глубины принимаемых решений и продвижению Крыма к большей демократии.

Поскольку интересы крымских татар, которые она будет отстаивать в первую очередь, тесно переплетаются с интересами стабильности Украины, то получается, что наша фракция опять будет, вероятно, единственной проукраинской силой в парламенте автономии, во всяком случае, самой последовательной. Мы будем резко противодействовать всем авантюрным решениям, которые могут принести вред стране, народу или Крыму...

Земельный индикатор

— Надеетесь ли вы, что теперь после всех изменений в Украине усилится роль Совета представителей крымскотатарского народа при Президенте? В последнее время о нем что-то мало слышно. Во-вторых, чем объясняется, с вашей точки зрения, предложение Президента отменить Декларацию 1991 года о суверенитете крымскотатарского народа, высказанное им сразу после вступления в должность?

— Трудно предположить, что Виктор Ющенко перед приездом в Крым знакомился со всей историей крымскотатарского национального движения и нашими документами 15-летней давности, и после этого составил свое собственное представление о столь давнем документе, как декларация. Тогда у него были советники, которые перешли к нему от прежней власти.

Мы объяснили В. Ющенко, что декларация принималась в советское время, когда была угроза распада Украины и отделения Крыма, и тем самым мы внесли вклад в целостность Украины. Во-вторых, после этого мы приняли массу документов, в которых зафиксирована наша позиция о том, что крымскотатарский народ видит свое будущее, в том числе и факт самоопределения, только в составе целостной и демократической Украины. И в-третьих, декларация соответствует всем нормам международного права. Сегодня Президент занимается нашими проблемами значительно глубже.

Вопрос о Совете представителей я обсуждал на днях с секретарем СНБОУ Анатолием Кинахом. Мы пришли к выводу, что, с одной стороны, совет надо реформировать, с другой — нужно усилить сотрудничество государственных органов с меджлисом крымских татар. Во всяком случае, одним из путей дальнейшей легализации совета является придание ему статуса совещательного органа при Президенте и высших органах власти Украины.

— Вокруг Симферополя и в других местах Крыма после выборов произошел резкий скачок количества самозахватов земли с участием крымских татар. Но если так называемый самовозврат земли крымскими татарами в 1991 году, когда советская власть категорически не давала земли репатриантам, был понятен и оправдан, то теперь это вызывает неоднозначные оценки. Как вы оцениваете этот процесс?

— Все это объясняется тем, что все решения Киева здесь не выполняются. И хотя все понимают значение этой проблемы и приняты государственные решения о выделении земли репатриантам, здесь все саботируется. Местные власти говорят, что нужно проверить законность, что нужно создать банк данных, нужно подождать создания генеральных планов, а сами в это время подпольно торгуют землей. Так дело не пойдет. Я говорил Президенту и секретарю СНБОУ, что формально в Крыму все законно, а по сути — издевательство.

На всех решениях по выделению земли для русских есть все печати, там проверять нечего — надо оценивать статистику и сущность происходящих процессов. А сущность такова, что многие крымские татары из-за несовершенства указа бывшего президента о паевании земель не смогли приватизировать паи, остались без земли из-за того, что по разным причинам после возвращения не вступили в колхозы, которые еще были. Но дело в том, что в 1944 году нас всех вывезли не по нашему желанию из Крыма ами славных сталинских колхозов, даже формально не исключив.

Зачем же нам второй раз туда вступать? Мы ведь не на курорт ехали? Поэтому весь вопрос репатриации — это, по сути, вопрос о праве крымских татар на крымскую землю. Ее должны вернуть народу без всяких условий, так же, как без условий и насильно забрали. Во-вторых, власти в Крыму злоупотребляют землей, ведут подпольную торговлю ею. Дискриминации в земельном вопросе подвергаются и многие бедные люди из числа местного населения, поэтому к нашим «полянам протеста» во многих местах присоединились и славяне, и теперь вместе нам легче будет отстаивать законность и справедливость в земельном вопросе...

Если прошлая крымская власть, судя по всему, решила поставить нас перед фактом, что «все, ребята, уже все разделили, земли больше нет, делить нечего», то это не пройдет. Крымские татары добьются своей земли. Я думаю, что власть просто должна определиться, что в крымских регионах должны быть выделены массивы для крымских татар, а там мы уже будем вместе смотреть, кому и как давать. Просто мы должны быть уверены, что для крымских татар есть земля. И этим мы предотвратим все разговоры о спекуляции, о коррупции, о подпольном рынке земли и так далее. Тогда уже мы сможем тщательно проверять того кандидата, который претендует на землю, нет ли у него еще где-то участка.

«Односторонняя любовь нас не устраивает»

— Мустафа-ага, среди участников крымскотатарского национального движения в последнее время проявились и усиливаются антиукраинские настроения. Скажем, публицист Тимур Дагджи все чаще выступает с утверждениями типа «национальная политика Украины с элементами абсурда», «преступная ассимиляция». Видный деятель Надир Бекиров, не стесняясь в выражениях, также обвиняет во всех бедах украинское государство, называет его «расистским»... Эти тенденции проявляются даже на сессиях курултая. Как вы их оцениваете?

— Я бы не сказал, что это антиукраинские настроения или что они получили широкое распространение. Просто у людей появляется определенное раздражение по поводу того, что мы всячески стараемся укреплять единство и стабильность украинского государства, но в результате наше положение не улучшается, мы каждый раз оказываемся в проыше, подвергаемся, как и при советской власти, разным дискриминациям. Более того, видимо, по подсказке провокаторов, нам начинают твердить, что мы представляем какую- то угрозу.

Это действительно абсурд. Нас такая одностороння любовь не устраивает. Однако и в этом случае массовых настроений нет, просто к оценке каждого конкретного случая надо подходить отдельно. Тимура Дагджи, например, в 1982 году Компартия направляла в Мадрид, чтобы он отстаивал советскую позицию и убеждал международную общественность, что в СССР нет проблемы крымских татар, которые полностью, мол, укоренились в Узбекистане.

Съезд крымских татар еще в 1987 году требовал привлечения его к уголовной ответственности за дезинформацию, которую он публиковал в узбекистанской крымскотатарской газете, которую редактировал, кстати, практически не владея крымскотатарским языком. Позже крымские татары простили ему это и избрали делегатом курултая. Но и сейчас он периодически устраивает провокации, вредящие как Украине, так и работе курултая и меджлиса. Мог ли он сам, например, вспомнить, что говорил Р. Безсмертный десять лет назад, и сейчас только возмутиться этим и требовать справедливости? Нет, конечно. Это организовано недругами Украины, которые просто использовали его как пешку, как исполнителя.

Что касается Надира Бекирова, то его позиция, что выборы и участие крымских татар в органах власти ничего народу не дают, является проявлением какой-то детскости, наивных представлений в политике. Кроме того, это усиливается личными неприязненными отношениями Надира с отдельными ами меджлиса, личной неудовлетворенностью в карьере.

Вероятно, он рассчитывал на большее, но пока не получилось. Я думаю, в будущем он станет более зрелым политиком. Но при этом сказать, что он противник украинской государственности было бы неправдой. Хотя я думаю, что при умной государственной политике в отношении крымских татар оснований и поводов для подобных настроений и высказываний было бы значительно меньше.

— При прокуратуре создана специальная служба «по противодействию религиозному экстремизму и терроризму». Многие газеты, видимо, не поняв сущности, уже окрестили ее как «спецслужбу по борьбе с исламизмом», то есть с мусульманством. Как вы оцениваете это решение и чего ожидаете от работы службы?

— Мы не имеем ничего против такой спецслужбы, но если она будет органом борьбы с исламом вообще или только с мусульманским экстремизмом, а другой экстремизм будет не замечать или даже поощрять, — это будет неправильно. На территории Крыма, например, большую опасность представляет экстремизм православный, Московского патриархата. Известны многие провокации этой организации на религиозной почве, которые несколько раз опасно дестабилизировали ситуацию в Крыму.

Если эта спецслужба будет бесприно и законно заниматься своими делами, то никаких проблем нет. Усугубляет ситуацию то, что во главе Комитета по делам религий стоят необъективные люди, которые поддерживают одну конфессию, но притесняют некоторые другие религии, препятствуют решению их проблем, что вредит имиджу и авторитету государства. Но, создавая такие отделы, предпринимая необдуманные шаги против мусульман в целом, государство должно понимать, что они приносят больше вреда, чем пользы. Впрочем, поживем — увидим...

"День"