Но Киев считался не только градом на реке. Он — родина горных подъемов, непролазных оврагов, отвесных круч и бурных потоков, обрушивающих свои воды в долины живописнейших рек — Лыбиди, Почайны, Глубочицы, Сырца. "Город стоит в разных плоскостях, — писал Владимир Короленко, — но на окраинах эта топографическая особенность становится необыкновенно причудлива." Чтобы объединить возвышенные участки, местные жители прокладывали над буераками и оврагами кладки, виадуки, а порой — и капитальные мосты.
На Лысой горе, Лукьяновке и Куреневке еще и сегодня можно встретить дощатые мостики с перилами, которые настраивают путника на лирический лад. Наводит на размышления и широкий мост, переброшенный над старинной улочкой Петровской на Вознесенском спуске. Кажется вот-вот эта махина, скрипя цепями, медленно поднимется, и ты очутишься перед стражей и воротами древней крепости. Хотя ни цепей, ни крепости тут никогда не было.
Требуется немножко фантазии, чтобы представить, что между горою Замковой и Воздыхальницей на Андреевском спуске некогда существовал переход, по которому варяжские гости напрямую ходили из княжьих покоев любоваться Днепром, именно на то место где сегодня гордо возвышается "Замок Ричарда — Львиное сердце".