Если бы меня попросили в трех словах выразить отношение к кондопогским событиям, я бы сказал так: эти события вселяют надежду.

Подобное чувство (только, наверно, гораздо более сильное) я испытал во время событий на Дубровке, вернее в момент разрешения этих событий. Несмотря на множество жертв (на войне — как на войне), главным там было — ну, наконец-то не прогнулись, не отступили как из Буденовска за несколько минут до победы, пошли до конца, додавили, и — победили.

Чтобы там не выли после либеральные (а после — и так наз. «патриотические») СМИ, главным там было не количество жертв (кто сочтет жертвы всех русских лихолетий?), не нытье: «как пропустили?» (неужели не понятно — как?), «почему использовали газ?» (а нужно было, извините за цинизм, — освежитель воздуха?), а вот это самое чувство первой настоящей победы. А кто помнит сегодня визг СМИ о бедных чеченских повстанцах в дни Дубровки? А демонстрации родственников заложников с требованием выполнять все требования террористов?

Наверное, многие уже позабыли. Потому что всё это было тогда в последний раз. И было это в последний раз именно потому, что первая настоящая духовная победа тогда состоялась. В Беслане было, наверное, еще страшней, но уже по другому. Главное — там не было истерики. Был ужас, но — подлинный. А после — уже спокойное (относительно, конечно) осознание. И слово «война» в своем большом, настоящем смысле прозвучало в первый раз именно тогда.

События в карельском городе Кондопога — не столь трагичные, как трагедии Беслана и Дубровки, но, наверное, не менее масштабные, знаменательные и символичные. И подавляющему большинству народа (что ценно!) — совершенно внятные.

Беслан и Дубровку можно было расшифровать как испытание духа, испытание, которое Россия все-таки выдержала. И думаю, не ошибусь, если скажу, что именно этому сданному духовному экзамену обязаны мы относительной стабильности и душевному здоровью последних лет (в сравнении с 1990-ми).

Кондопога — это (как и Беслан и Дубровка) снова Россия в миниатюре. Но если там было испытание духа, здесь дела гораздо более земные, здесь запахло самым настоящим бунтом.

В Кондопоге испытанию было подвергнуто традиционное русское долготерпение — наше главное национальное достояние, традиционно же переходящее в вялость, лень и апатию. Традиционно?

Ан нет! Горячие карельские парни вздрогнули, встряхнулись, сомкнули ряды и сквозь жирные, склизкие слои собственной лени, коррумпированного чиновничества и продажной ментовни протянули мозолистую рабочую руку и схватили шакала за горло.

А что такое сила — это наши кавказские друзья мгновенно и хорошо понимают. Будем надеяться, что и всевышнее благословение «мочить в сортире» чтит наш правоверный ОМОН по всей нашей необъятной родине.

Нет, нет, я вовсе не призываю к топору. Боже упаси от русского бунта, бессмысленного и беспощадного! Я только надеюсь, что наша дорогая власть, которая несколько последних лет показывала способность адекватно реагировать на реалии исторического момента, внемлет посылу, внятно прозвучавшему в эти дни в русском городе Кондопога.

И еще одно недоразумение хочу сразу рассеять. Я не слишком большой националист и не склонен без конца ковырять рану национального унижения, как бы это не грело мое национальное чувство и какой бы козырной картой не являлось в руках не самых чистоплотных политиков. Русский — всечеловек, так я думаю. Как Пушкин и Достоевский. И дело не в злых чеченах, азербайджанцах, татарах и т. д. Корень проблемы — в нас самих. В нашей собственной, знакомой до слез природе, и в нашем собственном насквозь продажном и разжиревшем чиновничестве.

Не собираюсь я также заводить старую добрую песню об «антирусской власти засевшей в Кремле». (Позиция — самая выышная: и делать ничего не надо и сочувствие всегда найдешь). Сегодняшнюю российскую власть я склонен считать «властью от Бога». Всякий народ достоин своей власти, и сегодняшняя, как я думаю — не худшая из тех, что перевидала Россия за последние 100 лет. (Сравнение с 90-ми, во всяком случае, дает некоторые ориентиры).

«Власть на местах» — вот в чем, на мой взгляд, главная историческая проблема России! Самое же точное представление о большой русской проблеме может дать только зеркало: лежебока, халявщик, жадина, трус и предатель прячутся именно там.

Бедным же чеченцам надо сказать отдельное спасибо за то, что они, в силу своих национальных особенностей и хищной природы, являются идеальным для России лакмусом, обнажая перед нами наши собственные проблемы. Волк — он же не виноват, он — санитар леса, он просто хочет кушать. Виновата природа. Микроб же, как точно замечает наш президент, — опасен только ослабленному организму.

И если бедный чечен — тот самый микроб, то искомое им место — тот чиновник, сквозь продажную душенку которого и проникает лесной санитар внутрь ослабленного непереваренной денежной массой организма, чтобы уже затем безнаказанно хозяйничать в овчарне.

Вот, как мне представляется, где проходит главный фронт сегодняшней народной войны — в гулких чиновничьих кабинетах и тихих обывательских спаленках. Вот они самые неприступные высоты — жирные чиновничьи зады и русская матушка-лень. А гребущая под себя лапа — самое мощное нейтронное оружие века.

Сегодня в Москве азербайджанцы контролируют почти все мелкооптовые рынки, и на каждом среди них есть «звери» (как зовут их несчастные маны), торгующие ом. Чеченцы контролируют в Москве игорный и банковский бизнес, гостиницы, бензоколонки, общепит. Грузины — общепит, банки, грузоперевозки. Армяне — медицинские услуги и финансы. Узбеки и таджики — строительство. Похожая картина и по стране в целом.

«А что, интересно, контролируют русские?, — спрашивает, приводящий эти данные и многочисленные сопутствующие им занимательные цифры газета "Наше время" (статья «Манты наступают»). Неужели их отодвинули от общего пирога? Нет, в лице своих самых лучших и самых шустрых представителей, то есть чиновников и тех же ОПГ, они контролируют деятельность бывших «братьев» по одному лагерю.

Одни дают разрешения и согласования, другие «крышуют». И всем хорошо. Это к тому, чтобы не сложилось превратного представления о забитости и второсортности титульной нации российского государства. И когда в печати поднимается очередной визг о мантах, которые не платят налоги, полезно вспомнить о тех, кто помогает им от этих налогов уходить.

Или вы думаете, что лишь по нашей привычной российской безалаберности столько лет не могут «устаканить» законодательство, позволяющее нормально, цивилизованно использовать труд мантов, да еще с пользой для нашей экономики? Или вы думаете, что бывший генеральный прокурор оговорился, упоминая о криминальной вертикали в стране?».

Что тут добавишь? Разве что вспомнишь старинную русскую пословицу: «Гром не грянет — мужик не перекреститься»… Да и власть, добавим — не шевельнется. Однако, гром, кажется, уже грянул. Дело, стало быть за властью… Или, на худой конец, за мужиком?…

Владимир Можегов, "АПН"