Сотканная из множества переплетающихся нитей возражений и страстей, нерва и света, стойкости и ломкости, она не верит ни в бога, ни в черта, но лишь в себя – наделенную от природы магической энергией и гибким меццо-сопрано.

Бархатным теплым голосом Мариам Саркисян восхищается известный французский музыковед Ален Дюо из Radio Classique, а самый влиятельный в области классической музыки британский журнал  «Gramophone» называет ее «тонким художником русской Lied».

В октябре датский лейбл Brilliant Classics выпустит в Голландии диск с записью произведений Тиграна Мансуряна и цикла «Змрухти» Романоса Меликяна в ее исполнении.

О диске, редкой музыке, комплексах и о том, почему Мариам, живущая сегодня в Париже, не выступает в Армении, мы поговорили с ней, сидя за круглым столом в большой светлой гостиной в одной из ереванских квартир.

Мариам, как возникла идея записать диск, посвященный музыке Романоса Меликяна?

Я очень большое внимание уделяю музыке, незаслуженно забытой и мало исполняемой. Так мне захотелось к 100-летию Геноцида записать диск, но нечто, что не входит в обыденные рамки армянских авторов-классиков, которых обычно вспоминают в связи с этим событием.

Почему Вы проявляете интерес к малоизвестной музыке?

9-ые и 40-ые симфонии не нуждаются в защитниках и адвокатах, чего нельзя сказать о новой музыке и о незаслуженно забытой. Вот такой адвокатской деятельностью я по сути и занимаюсь. Самое ценное и приятное - это письма благодарности от музыкантов и музыковедов, впервые услышавших, к примеру, французские циклы Кюи или целиком цикл «Далекая юность» Шапорина. Мне нравится осознавать, что то, что я делаю, не делает никто другой в мире, несмотря на то, что некоторые произведения, которые я «официально» записываю впервые, написаны в XIX или XX веке.

Романоса Меликяна никогда раньше не записывали?

Его цикл «Змрухти» на диске не выходил ни разу, тем более на международном лейбле. Так что это действительно мировая премьера. И в том, что фирма Brilliant Classics, известная тем, что уделяет большое внимание качеству записи, согласилась выпустить диск, запись которого была спродюсирована мной, большая заслуга звукорежиссера Сергея Гаспаряна. Всю звукооператорскую работу он проделал один в Ереване.

Почему Вы остановили свой выбор именно на этом цикле?

Его открыл для меня прекрасный пианист и композитор Артур Аванесов. Цикл безумно красивый и, кроме того, у него интересная история.

В 1916 году Меликян поехал в Турцию, в Ван, оказывать помощь выжившим после Геноцида 1915 года и занялся сбором и записью народных мелодий и тем. На их основе он написал вот эти 8 произведений (цикл «Змрухти») и тем самым увековечил мелодические темы погибшего народа.

Помимо Романоса Меликяна, Вы записали музыку Тиграна Мансуряна. Как возникла идея совместить их в одном диске?

Мансуряна я давно хотела записать, поскольку, несмотря на то, что он очень известный и записываемый композитор, выяснилось, что официальных записей его камерной вокальной лирики опять-таки не существует, в то время как эстетическая, мелодическая и историческая ценность этих произведений гигантская.

Насколько мне известно, Вы записывали диск непосредственно под руководством композитора. Как Вам работалось с ним?

Мансурян очень интересен тем, что его творчество продолжает жить и мутировать. Все его произведения – живые, хотя многие из них были написаны в 60-ые годы. Сегодня он их по-новому слышит и адаптирует свои очень конкретные требования к палитре исполнителя и его инструменту.

Поговорим немного о Вас...почему Вы не выступаете в Ереване?

Это достаточно провокационный вопрос. Скажу так, с 2013 года я записала в Ереване 3 диска. В какой-то момент я загорелась идеями концертов и встретилась здесь с местными деятелями культуры. Однако, пообщавшись с этими людьми поближе и попытавшись конкретизировать хотя бы один проект, о котором мы говорили, выяснилось, что функционирование здесь очень отличается от того, к которому я привыкла, а привыкла я к контрактам, срокам, обязательствам и т.д.

Кто Вас направил на стезю классической певицы?

Моя бабушка с маминой стороны очень хорошо пела в молодости. В послевоенное время она заболела туберкулезом и больше не могла петь. Всю дальнейшую жизнь она надеялась, что в семье будет кто-то, кто сможет продолжить это дело.

Мама моя стала художником, дядя готовился к карьере микробиолога, хотя позже он стал музыковедом, и вдруг появилась я и с ранних лет проявила музыкальные способности. С 5 лет меня отдали на фортепьяно, потом в Чайковскую школу. Там я начала играть на флейте.

Почему вдруг на флейте?

Бабушка ведь мечтала, что я запою, а для этого надо было развивать дыхание.

Мой дедушка, собственно, бабушкин муж, был крупным дипломатом и советником по культуре, он знал всех советских классических звезд. Со временем, в частности, Святослав Рихтер, гениальный советский пианист, и его жена певица Нина Дорлиак стали его близкими друзьями. Также у нас был замечательный сосед и друг - знаменитый композитор Эдисон Денисов. Он очень любил флейту и когда встал вопрос о моей специализации, он, естественно, настаивал на флейте.

Как много людей принимало участие в вашей судьбе…

И не говорите. Все мое детство бабушка заявляла Дорлиак, что она должна научить меня петь. И та ей говорила: «Мадлен, я не доживу». Сейчас отмечается столетие Рихтера, а она была еще старше его, представляете? Но бабушка моя не сдавалась и твердила: «Ниночка, крепитесь!». В общем, это был анекдот.

Внешние факторы могут повлиять на вашу работоспособность и что такое вдохновение?

Нет, это невозможно. Что касается работы, я очень четко функционирую, и это ни от чего не зависит. Что касается вдохновения, еще Пушкин говорил: «Вдохновение - это умение приводить себя в рабочее состояние».

Какие комплексы присущи людям вашей профессии?

У классического музыканта-исполнителя часто можно заметить комплекс «второсортности». Он, вроде, творческий человек, но не до конца «создатель», а некий посредник между композитором и слушателем.

Некоторые исполнители, еще в детстве «напоровшись» на понимание своей «вторичности», исполняя произведения классиков (как и сотни тысяч им подобных, исполняющих те же произведения) и поняв, что им это не по душе, спасаются в мире современной музыки. Там они и первые исполнители, и часто соучастники первичного созидания. Это их утешает.

Что касается меня, будучи флейтисткой «в прошлой жизни», я увлекалась барокко и современной музыкой одновременно, а, став певицей, много лет не притрагивалась к современному репертуару в силу того, что это противопоказано по чисто техническим причинам неокрепшему певческому аппарату.

Из современных живущих композиторов я пока записала только Мансуряна, в ближайшее время последуют записи вокальных циклов двух моих друзей, композиторов моего поколения Артура Аванесова («New Evil Songs» на стихи русских поэтов) и Валерия Воронова («Белое» на стихи Василиска Гнедова).

Вы чего-то боитесь?

Наверное, быть полностью удовлетворенной тем, что я делаю. Это будет значить, что я совершенно к себе необъективна.

Беседовала Ани Афян

Новости Армении - NEWS.am