Министерство финансов заблокировало принятие финпланов крупных госкомпаний-монополистов в предложенном ими виде. После этого в адрес главы министерства Виктора Пинзеника обрушился шквал обвинений в непомерной налоговой нагрузке, а также препятствовании инвестированию в развитие. Пинзеник, в свою очередь, считает необходимым оптимизировать управление деятельностью компании. Он убежден, что это вопрос эффективного управления госсобственностью, который напрямую связан с наполнением бюджета.

– Со стороны и «Нафтогаза Украины», и «Укрзализныци», и «Укртелекома» в ваш адрес звучат обвинения в том, что вы не хотите давать компаниям «бюджеты развития», препятствуя закладыванию в планы инвестиций. Компаниям не нужно развиваться?

– Как вы думаете, для чего Украине госсобственность? Государство должно получать доход на собственность или нет? Если оно его не получает, возникает вопрос, зачем она ему? Если у меня есть частная компания, то я как собственник получаю доход на собственность. Государство — единственный собственник в Украине, который этого дохода не получает. У нас его не хотят платить. Впервые мы попытались заставить его платить в прошлом году.

Теперь что касается инвестиций. Собственник должен знать, с какой целью делаются те или иные расходы. Например, «Укртелеком» хочет инвестировать 750 млн. грн. в мобильную связь третьего поколения. Первый вопрос, который задает Минфин, — а сколько вообще стоит связь третьего поколения, сколько надо инвестиций? Второе — откуда ресурсы, третье — а какие результаты это даст? Вы этого нигде не увидите, ни в одном плане компании, инвестиционной его части — есть расходы, и непонятно, на что они идут, какие результаты получит собственник.

– Все упирается в то, что компании хотят инвестировать из валовых затрат?

– Если вы в бюджет своей семьи будете закладывать покупку «Боинга», у вас всегда будет «минус». Если мы завтра начнем все включать в расходы, ни одна компания мира не будет рентабельной.

Это траты ради трат. Способен ли, например, «Укртелеком» внедрить связь третьего поколения? Насколько я услышал сегодня, в Европе связь третьего поколения не прижилась. Поэтому никто не может дать ответ на вопрос, приживется ли она у нас. А расходы уже осуществляются, а это расходы всех граждан Украины, потому что Кабмин — орган, только уполномоченный управлять госсобственностью. А это собственность всех граждан.

В «Нафтогазе» то же самое. Есть перечень расходов, куда им хочется потратить деньги. Но вернемся к еще одной базисной вещи. В прошлом году «Нафтогаз» имел «дырку»? Да, имел, и в этом году тоже. Но чистая прибыль НАК «Нафтогаз Украины» за 2005 год составила 319 млн. грн. Доходы на 319 млн. грн. больше, чем расходы. Вопрос для первого класса — откуда «дырка»? Тогда я беру первый вариант финансового плана, который подал «Нафтогаз». Доходы компании на этот год почти на 457 млн. превышают расходы (доходы — после вычета налогов 37,619 млрд. грн., расходы — 37,162 млрд. грн.). Это их цифры. Вопрос — откуда «дырка» почти в 9 млрд.?

Представьте себе, что вы занимаетесь предпринимательской деятельностью. Например, производством молока. 100 млн. у вас доходы, 90 — расходы. Вы хотите расширять производство. Сколько у вас на это есть ресурсов? 10 млн. Вот я хочу купить, допустим, «Майкрософт». Я не смогу его купить, у меня нет денег. В «Нафтогазе» нет денег. У него остается 450 млн. прибыли. А он планирует вложить только за границу 2 млрд. грн. В прошлом году — ни копейки. В прошлом году «Нафтогаз» вложил внутренние капитальные инвестиции на 3,6 млрд., а на этот год подал проект на 6 млрд. У него что, прибыль увеличилась? Ресурс появился? То есть компания «дырку» себе делает сама. А компания «Нафтогаз», не имея ресурса, пробует тратить то, чего не имеет. Кроме того, ни по одному проекту на цифру инвестиций нет обоснований — каких расходов он требует, какой результат этих вложений. С какой целью государство позволяет вложить определенную сумму средств?

– Вы считаете, что прибыль — единственный возможный источник инвестирования в развитие?

– А вы как считаете? Это вопрос не к министру финансов. Речь идет о цифрах, которые касаются карманов каждого гражданина страны. А вы считаете, что, не имея прибыли, надо позволять лезть в долги и на 10 млрд. привлекать кредиты? Это не частная компания. Это компания, которая затрагивает интересы каждого человека. А по сути вопроса добавлю: ресурсом инвестиций являются и амортизационные отчисления, которые остаются в полном распоряжении субъектов хозяйствования.

– Вы имеете в виду дефицит баланса? На сколько вы предлагаете его сократить?

– Доходы должны покрывать расходы. У НАК — покрывают. Тогда как можно допускать появление такой «дырки»? Позволять себе такой объем других затрат, которые загоняют компанию в дефицит средств? Если я покупаю автомобиль и взял кредит, я понимаю, что должен отдать, поэтому ужимаю другие расходы. А мы видим — идет расширение других расходов. Только на 2,4 млрд. увеличение внутренних инвестиций плюс 2 млрд. — инвестиций за границу. В прошлом году — ноль, в этом — 2 млрд. грн. инвестиций за рубеж.

Минфин предложил ужать непроизводственные расходы, не связанные с основной деятельностью. Это целых 6 млрд. грн. Мы допускали разрыв минус 2 млрд. А что, не дай Бог, будет, если с 1 июля цена на газ поднимется? Можно ли с размахом жить? Вы знаете, что на содержании «Нафтогаза» — 1500 объектов соцсферы? Вы знаете, что он — акционер семи банков, страховой компании, ОАО «Запококс», завода безьных напитков? Это связано с газом? Наше предложение — продать эти компании, это не его деятельность…

– Какие основные показатели финплана, на изменении которых вы настаиваете?

– Первое — дефицита (общего). Какой размер других расходов, не связанных с произвомдством, может позволить себе компания. Сократить дефицит до 2,5 млрд. (в плане НАК было 9,2 млрд.).

Второе. НАК предлагает утвердить план, в котором предусмотрена уплата всех налогов. Но тут же, следующим пунктом, просят дать отсрочку в уплате налогов. Вопрос — если вы учитываете в плане уплату налогов, зачем отсрочка?

Действия «Нафтогаза» быстро «завалят» бюджет

– В каком объеме поступления от НАК в финплане заложены в бюджете?

– Около 10 млрд. Но за 2005 год прибыль — 319 млн. грн., уплачено налогов 11,277 млрд. Вопроса не возникает? Откуда? Это не с доходов НАК, вот почему такой разрыв — 319 млн. и 11 млрд. Потому что НДС — это потребительский налог. Вот где идут манипуляции. НДС — это налог на потребителя. Когда вы покупаете любой товар, например, газ, вы платите 20% надбавки к цене. Цену получает производитель, в данном случае — НАК, а НДС — специальная ценовая надбавка, которая идет в бюджет. Она должна была бы сразу же идти в бюджет. Цену — «Нафтогазу», это покрывает себестоимость его производства.

Но технология взимания НДС такая, что вначале для простоты, когда вы платите за газ, вы не платите отдельно в бюджет, сразу все идет на счет продавца.

То, что предлагает «Нафтогаз», означает, что покупатель заплатил, а компания будет пользоваться доходами бюджета. Это не доходы компании. Действия «Нафтогаза», чего он добивается, быстро «завалят» бюджет. В прошлом году газ шел по нулевой ставке. Это означает, что «Нафтогаз» продал газ металлургам без НДС. Когда металлург отправлял металл на экспорт, мы ему не компенсировали НДС по «газовой» части, потому что он не платил его. Что сейчас происходит, что предлагает «Нафтогаз»? Что он продаст газ с НДС, он получит и цену, и НДС, металлурги заплатят, завтра они отправят продукцию на экспорт, придут и скажут — верните НДС. Мы его вернем — но мы его не получили, он остался на счете «Нафтогаза».

– Ивченко утверждает, что в бюджете не записаны доходы от НДС «Нафтогаза», правда ли это?

– Я еще раз подчеркиваю, что никакая компания не платит НДС, она имеет только транзитный счет. Этот налог на ее финансовое состояние никак не влияет. Раньше был ноль, по нулю он и отдавал. Сейчас он продает по цене $100 плюс НДС. Он получил те самые $100, а НДС — не его. Еще проще — он заплатил на границе $100 плюс 20% НДС, продал газ по $110, $22 потребитель, кроме того, заплатил НДС. Из этих $22 «Нафтогаз» имеет право вернуть то, что заплатил на границе, и в бюджет заплатит только разницу. Каким образом это влияет на финансовое состояние компании? Нам же предлагают, чтобы эти деньги шли не в бюджет, а «Нафтогазу».

Что вы можете ответить на обвинения госкомпаний в непомерной налоговой нагрузке? Глава «Нафтогаза Украины» сказал, что Минфин требует от «Нафтогаза» 20 млрд. уплаты, тогда как в прошлом году компания заплатила более 11 млрд.

Парадокс в том, что мы ни копейки от них не требуем. Мы готовы даже отказаться от части чистой прибыли. А НДС — не его налог. Возьмите любую платежку — цена, кроме того — НДС. То, что не твое, не забирай, потому что оно учтено в балансе бюджета. Весь товар, который продается в Украине — цена производителя плюс надбавка, которая идет в бюджет. Какое отношение эта надбавка имеет к доходу «Нафтогаза»?

Железнодоная «благотворительность»

– Почему вы не соглашаетесь на переоценку балансовой стоимости «Укрзализныци»?

– В прошлом году подняли тарифы на железнодоные перевозки для промышленности. По сути, изъяты доходы у предприятий химии, металлургии. И компания, наконец-то, получила прибыль. В 2004 году компания получила 3 млн. грн. прибыли, а в 2005 году — уже 1,588 млрд. Проект финансового плана 2006 года — прибыль 21 млн. Вы заметили разницу? Куда девается прибыль? Уловка сводится к тому, что изъяли прибыли у компаний химии, металлургии в «Укрзализныцю», чтобы государство получило эти доходы, а «Укрзализныця» решила не платить в бюджет.

Подняв (за счет переоценки фондов) нормы амортизации — это увеличивает расходы. Увеличивается сумма средств, которые до казны не доходят, поэтому мы этого не поддерживаем.

В 2004 году для развития компания имела 1,827 млрд. грн., из них амортизация 1,824 млрд. и 3 млн. прибыли. В прошлом году компания уже имела 2,6 млрд. — на 800 млн. больше. Из них та же самая сумма амортизации, но, подняв тарифы, они увеличили прибыль. У них осталось еще прибыли 794 млн. Что они запланировали на этот год — поднять нормы амортизации. Их предложение — 3 млрд. на развитие. Что мы предложили? Мы предлагаем больше на развитие. Но если посмотреть по расходам — там полно расходов, не свойственных «Укрзализныце», та же социальная сфера и т.д. Они говорят о необходимости обновления. Но они передали вагоны в аренду. «Укртранслизингу», «Лемтрансу». 11 тыс. вагонов передали взносом в уставный фонд и до сегодняшнего дня не могут забрать.

– То есть надо вернуть старые вагоны и покупать новые?

– Я хочу, чтобы вы на это ответили как гражданин. Речь же идет не о частной компании. Траты на благотворительность… Вы понимаете, что это за благотворительность из чужого кармана? Доходы госкомпании не являются ее собственностью, потому что собственник — государство. А тут благотворительность в прошлом году — 248 млн. На это надо спокойно реагировать?

– Как ведется работа по уточнению финпланов монополистов? Что меняется?

– Бывает, что за 10 минут до совещания по финпланам приносят очередные предложения, которые до этого не обрабатывались, и их надо перелопатить.

(Берет со стола внушительную пачку документов). Если мы, например, требовали от них некоторые документы полгода — никакой реакции, я их получил два дня назад и за час до совещания. Убедитесь: дата — 18 апреля, в тот же день было совещание. А я должен прийти на совещание и принимать решение, где стоит вопрос ценой в миллиарды государственных денег.

Юлия Слинько, «Инвестгазета», газета "ДЕЛО"